День не задался с самого утра: сначала облилась чаем, потом начал барахлить Интернет. Потом мама принялась давить на психику насчет постоянной работы. Будто я сама не понимаю, что на фрирайте далеко не уедешь!.. Особенно, если у тебя нет ни опыта, ни громкого имени.
К обеду настроение было ниже плинтуса. Поразмыслив, я сбежала на улицу «подышать свежим воздухом». Неторопливо бредя по бульвару, размышляла о том, где найти денег, как устроиться хотя бы на минимальный оклад, чтоб набраться опыта, что делать с личной жизнью… точнее, с отсутствием таковой. Присев на скамейку, я достала из сумки толстый блокнот с набросками, записями «для памяти» и размышлениями, и перелистала исписанные страницы. Достала карандаш и принялась заполнять по памяти таблицу с перечнем печаток и краткими характеристиками мест. Потом начала еще одну, следуя только что пришедшей на ум идее: соотнести характер мест отправки в этом мире с местами прибытия в Иных Мирах. Благодаря таблице я обнаружила, что точка отправки в принципе противоположна по характеру точке прибытия с сохранением основной идеи: многолюдная станция метро в стиле минимализма превратилась в роскошный дворец, подворотня – в пещеру, а заваленная снегом улица – в тропический пляж. Эта идея мне весьма понравилась. Разграфив еще одну таблицу, принялась выдумывать пары противоположностей.
Просидев на скамейке, пока окончательно не замерзла, я убрала блокнот в сумочку и отправилась дальше по привычному прогулочному маршруту.
Дома было хорошо: выпустившая пары мама умиротворенно раскладывала пасьянс, папа пил чай с печеньем и смотрел новости.
Получив позже доступ к компу, заскочила проверить комменты на фотогалерее, и обнаружила, что некий Археолог отметился и под статуэткой, и под перстнем.
Поразмышляв, вежливо ответила, что место находки пока оставлю в тайне, не закрывая при этом перед ним двери.
Через 10 минут пришло уведомление о личном сообщении: Археолог настаивал на личной встрече, заверяя, что ни в коем случае не хочет заставлять меня выдать чужие тайны, но декларируя самый горячий интерес к подобным находкам.
Хмыкнув, я хорошенько поразмыслила и предложила пересечься на нейтральной территории в ближайшее время, решив совместить эту встречу с предстоящей поездкой к заказчику.

16 …бря

На этот раз меня перенесло прямо из магазина. Со мной была печатка из дворца Хемуля: во время прогулки мне пришло в голову, что печатки – пропуски в определенные места Иных Миров, и я решила в порядке эксперимента постоянно носить с собой одну из них.
Поэтому, очутившись в знакомой комнатке дворца Хемуля, я не стала рассиживаться, а прямиком направилась в коридор. Дверь гостиной на этот раз оказалась открыта, поэтому, пыхтя от азарта, я принялась исследовать роскошную комнату.
На столе в вазе лежали фрукты, поэтому я вначале проверила их на предмет «настоящести»: не ровен час, опять накатит голод, и я не успею обследовать всю гостиную!
Убедившись, что с фруктами все в порядке, повернула направо, открыла дверцы в зеркальной горке. Там был изящный фарфоровый сервиз на три персоны, лежала маленькая шкатулка и стояла пара изящных вазочек из какого-то тяжелого металла, видимо – из серебра. От красоты посуды у меня перехватило дыхание, и сразу же мелькнула горькая мысль, что столько крупных вещей мне ни за что не взять с собой без риска привлечь нежелательное внимание! Вздохнув, я открыла шкатулку и обнаружила в ней небольшие черные бруски размером с губную помаду. На каждом была надпись: «1 дм³», «1 м³» , «2 дм³» и так далее. Еще на них были две кнопки – красная и зеленая. Подумав, я осторожно взяла самый маленький и направила его на серебро, нажав зеленую кнопку. Слегка вспыхнул конус фиолетового света, и вазочки исчезли. Я обернулась к столу и нажала красную кнопку. Вазы как ни в чем не бывало «встали» на пурпурном бархате, будто век тут стояли. Радостно рассмеявшись, я собрала всю посуду в подходящий контейнер. Внизу, за деревянными дверцами, лежали стопки скатертей и салфеток, богато расшитых затейливыми узорами. Они отправились в другой контейнер, а я перешла к шкафу, по пути слопав большое яблоко.
В шкафу стояла коллекция хрустальных бокалов и больших фарфоровых блюд. Они благополучно отправились в свободный контейнер, а я вышла по коридору и перешла к дверям напротив, не забыв прихватить с собой пару фруктов.
Грызя сочную грушу, я потянула на себя тяжелую дверь темного дерева. Это тоже была гостиная, но в совершенно другом стиле: всего пара диванов и несколько кресел вдоль стен, пара картин с изображением охоты, да мраморный камин, возле которого стоял маленький круглый столик и два глубоких кресла. Обследовав помещение и не найдя ничего интересного, я потянула полускрытую за портьерой дверь. Это была небольшая охотничья, вторая дверь которой явно выходила в уже знакомую мне переднюю. В ней оказалось безумно интересно! Оленьи головы на стенах, жанровые полотна на тему охоты, на полу медвежья шкура. В стеклянных шкафах-витринах расставлены различные трофеи и экзотическое оружие.

…а тем временем где-то в Подмосковье…

– Итак, наша договоренность остается в силе? – солидный господин в английском костюме пригубил виски.
– Разумеется, – хозяин кабинета взял со стола свой стакан, – объединение двух влиятельных семей принесет не только стабильность и сохранит капитал, но и лишит кое-кого возможности серьезно нам насолить!
– Вы верите в то, что 'идзе снова сыграет своими «сладкими пешками»?
– Вполне возможно, – хозяин встал и прошелся по кабинету, – конечно, у меня есть свои люди в его команде, но даже они не в силах отследить всех его «камелий». Вспомните скандал у Сахаровичей!..
Гость сочувственно пожевал губами, кивая:
– Сёма так и не смог оправиться…
– Любая семья будет в опасности, если в нее войдет заведомо ненадежное лицо, а что говорить, если эта семья богата и влиятельна?!.. Неет, друг мой, времена дворянства возвращаются, а вместе с ними и маргинальные традиции! Это проверено временем и не стоит изобретать велосипед!
– Я слышал, ваша супруга против ваших планов насчет Татьяны?..
– Эмма отчего-то сердита на Раису, но ей придется смириться.
– Я недавно столкнулся с Олегом в Смольном и заметил царапины у него на щеке.
Хозяин кабинета усмехнулся:
– Раиса Петровна весьма темпераментная женщина. Но Игорь – человек слова. Как и я, впрочем. Свадьба будет в любом случае! Дата официальной помолвки уже назначена.
– Да, конечно. Марина оббегала половину Парижа в поисках подарка, – засмеялся гость, вставая, – ну что ж, рад был повидаться, Павел Игнатыч.
Учтиво проводив гостя, хозяин вернулся в кабинет и набрал номер:
– Саша, усиль наблюдение за кошатником, – жесткий голос Павла Игнатыча сейчас вовсе не был похож на тот, каким он общался с гостем.
Выслушав краткий ответ, он кивнул:
– Хорошо!
Положив трубку, хозяин закурил сигару и потянулся к кожаному бювару. Он увлеченно работал с бумагами, когда в дверь постучали.
– Войдите! – Павел положил дымящуюся сигару в большую малахитовую пепельницу.
В кабинет вошла миловидная девушка в элегантном платье:
– Ты не занят?
– Танюша, проходи!
Девушка села в угол дивана и достала платок:
– Она хочет выдать меня не за Олега! Папа, что делать?
– Через две недели состоится твоя официальная помолвка с ним, Таня. Я не собираюсь приносить в жертву Эмме и Раисе твое счастье и интересы семьи!
– Семей, пап, – девушка слабо улыбнулась.
– Да, конечно.
– Мне позвонил Олег, – девушка чуть приободрилось, – Раиса Петровна его избила, представляешь?! Но он сумел настоять на своем, да еще Вадька с Игорем Ивановичем помогли…
– Твой будущий свекор – человек чести.
– Если бы мама тогда не пожадничала и уступила Раисе Петровне тот кабриолет…
– Не бери в голову, доча, – отец пересел к дочери на диван и обнял девушку за плечи, – завтра я улетаю в Питер и обязательно встречусь с Игорем. Думаю, мы найдем способ примирить наших фурий.

… и снова дворец Хемуля

Оставался всего лишь один свободный контейнер. Критически оглядевшись и прикинув объемы, я остановилась на коллекции кинжалов и ножей весьма необычной формы и богато украшенных.
Заполнение последнего контейнера явно стало сигналом для Сил, и я снова очутилась в магазине, посреди озабоченно снующей толпы. Засунув шкатулку поглубже в сумку, я порадовалась тому, что составила список покупок – такие рывки из одной реальности в другую мало способствуют краткосрочной памяти.

Пока компьютер занят, можно прекрасно поразмышлять над сложившейся ситуацией: теперь у меня есть, что продать, и пора задуматься о стратегии. Сидя в кресле с шитьем перед теликом, я вспоминала адреса известных антикварных магазинов.
Потом вспомнила, что уже встречаюсь с заинтересованным лицом под ником Археолог. Скорее всего, он не археолог, а посредник кладоискателей: такие люди обычно сводят поисковиков с клиентами, имея процент с этого. Против подобной «помощи» я не возражала – заодно сэкономлю на разъездах по антикварам.
От мыслей меня оторвал отец, заглянув в комнату и сообщив, что мне пришло письмо. Археолог уточнил время и место встречи, попросив также разрешение на присутствие своего друга и коллеги. Подумав, я согласилась.

19 …бря

Ресторанный дворик был полон обедающих и общающихся людей. Отыскав очень удобный столик с защищенной спиной и удобным путем отхода, я купила себе чашку чая с пирожным и стала ждать.
Вскоре возле меня остановились два прилично одетых молодых человека: шатен был в хорошей, но скромной куртке, джинсах и черной водолазке. Брюнет постарше с длинным хвостом и легкой небритостью одевался в стиле милитари и нес на плече объемистый рюкзак из грубого брезента.
– Прошу прощения, – приятным голосом сказал шатен, – это вы Мечтательная?
– А вы, наверно, Археолог, – я улыбнулась шатену и перевела взгляд на брюнета, – и Рамирос?
– Угадали, – засмеялся брюнет, – разрешите присесть?
– О, конечно, – я сделала вежливый жест.
– Тогда прошу прощения, сейчас позабочусь о маскировке, – брюнет скинул рюкзак на стул и направился к прилавкам.
Вернулся он с подносом, заставленным стаканами с кофе и пирожками. Отхлебнув ароматного напитка, шатен сказал:
– Для начала, я бы хотел сказать, что действительно по профессии археолог. Точнее, я учусь на третьем курсе Петербургского университета, на факультете истории и археологии. А еще по совместительству я помогаю отцу пополнять и сохранять его коллекцию редкостей.
Признание парня меня вовсе не удивило: я подозревала нечто подобное.
– Я же, – вступил в разговор брюнет, – занимаюсь довольно редкой и странной профессией: я – кладоискатель.
– Признаться, я так и подумала, – кивнула я, – ну что ж, тогда и мне следует пояснить кое-что. По профессии я художник-дизайнер, но с некоторого времени обнаружила у себя одну странность: иногда я могу путешествовать по Странным Путям. Сразу предупреждаю: от меня ни в малейшей степени это не зависит! Ни время отправки, ни место высадки, ни продолжительность пребывания. Но иногда мне дается возможность забрать с собой небольшие сувениры. Вот, в сущности, и все.
– А как это выглядит со стороны очевидца? – поинтересовался Рамирос.
– Для окружающих это не заметно вообще. Просто я на долю секунды исчезаю и потом появляюсь в том же месте.
– Хм… – шатен явно прикидывал что-то в уме. Потом полез в рюкзак и достал пакет с фотографиями.
– А вот это, – шатен показал на картинки, – это откуда?
– Я нашла это в море, – пожала я плечами.
– Как это?
– Пирамидка из камней, а внутри – вот этот кусок базальта.
– Хм… глубоко?
– По колено в воде.
– Что, просто вот так взяли и нашли? – поинтересовался брюнет.
Я кивнула:
– Представьте себе ровный пляж, полого уходящий в море, и вдруг на маленькой глубине эта аккуратненькая пирамида. Будто напоказ!..
– И больше ничего?
– Мне позволили хорошо искупаться и позагорать. Потом вернули обратно.
– А печатка?
– Печатку я нашла в пещере, в другое свое путешествие. Она также была спрятана в пирамиде из камней. Она стала первым предметом, который я принесла оттуда, и теперь является моим талисманом.
– Что подвигло вас опубликовать фотографии? – шатен был как никогда серьезен.
Я вздохнула:
– Сложно сказать четко. Наверно, размышления о состоянии дел в семье, ну, и интуиция. Таким как я, она порой заменяет разум, – я позволила себе усмехнуться.
– Состоянии дел?
– Видите ли, я долго не могла найти работу по первой своей специальности – я ветврач, поэтому в Центре занятости меня отправили на переквалификацию. Так я стала дизайнером. Но и тут без связей и опыта мне никак не удается устроиться на постоянную работу. Выручает фрирайт, но это несерьезные деньги, а хотелось бы получить стабильный доход, чтобы накопить отцу на машину.
– Отцу, а не себе?
– Папа учил-учил меня, но я так и не смогла побороть свои страхи. Так что папа у нас единственный водитель.
– Понимаю, – покивал шатен, – ну что ж, тогда давайте сделаем так. Отец у меня, как я уже говорил, человек весьма состоятельный, поэтому, думаю, сумма в два миллиона рублей за этого божка будет нормальной. Кроме того, я уверен, вас бы устроили не просто деньги, а легальные с точки зрения закона деньги?
Я кивнула.
– Поэтому, мы сделаем так: я уполномочен предложить вам место штатного дизайнера в банке отца. Приход на новое рабочее место и прочие организационные моменты мы решим, думаю, дня за два. Вы будете спокойненько работать, а тем временем мы решим вопрос расчета за статуэтку с нашим семейным юристом – как легально передать вам деньги, но при этом с минимальными налогами.
– Благодарю, я согласна.
Мы скрепили уговор рукопожатием.
– И так не боитесь? – шкодливо улыбнулся Рамирос, – вдруг мы вас обманем?
Я пожала плечами:
– Если бы вы были мне чем-то опасны, мы бы не встретились.

Новая работа мне понравилась. Начальник отдела рекламы, ушлый монстр журналистики в отставке, посадил меня рисовать впрок всякую украшательную мишуру для реклам: бантики, виньетки, узорчики. К компьютеру прилагался графический планшет и полный пакет программ, а также, в силу постоянной необходимости в фотостоках, в отделе был разрешен Интернет.
Заказчики фрирайта теперь ждали меня только на выходных, но, зная их «занятость», встречаться я с ними буду дай бог раз в месяц.
Мурлыча под нос известный мотив, я обрабатывала одну из картинок, следуя очень удачно пришедшей в голову идее, когда в Аську кто-то постучался. Глянув, обнаружила привет от Рамироса. В ту встречу мы обменялись с моими новыми знакомыми всеми возможными видами связи, поэтому я не удивилась, когда в окне Аси зажглось бесшабашное «Буэнос диас!»
С улыбкой я ответила.
– Чем занимаешься?
– Рисую
– А после работы?
– Ничем, наверно…
– Тогда давай пересечемся на том же месте? Тебе ведь недалеко?
– ОК. После 6?
– Ага. До встречи!
– До встречи.

После работы хотелось есть, поэтому я взяла блинчиков с чаем. Все столики оказались заняты, но я очень удачно высмотрела пару, собравшуюся уйти и мигом заняла только что освободившееся место.
Через некоторое время появился Рамирос. С ним был неразлучный рюкзак, а в руках поднос с едой:
– Привет, Мечта!
Я улыбнулась и показала на стул:
– Здравствуй.
Мужчина сел напротив меня и сообщил:
– Я тут пообщался кое с кем, прозондировал почву…
– И? – поощрила я собеседника.
Он отрезал кусок стейка, прожевал, проглотил и продолжил:
– Насчет Странных Путей. Так как я член клуба кладоискателей, смог хорошенько покопаться в архиве. И нашел одну интересную запись: в двадцатых годах под Петроградом появилась артель копателей. Всего пятеро, но находки они делали невероятные. И главное: по их следам всегда шли конкуренты, но никто и никогда так и не смог даже близко подойти к местам, откуда артель брала находки. Главным у них был бывший монах, Иоахим. Народ описывает его как весьма странного человека, молчаливого, довольно строгого к себе и артельщикам, но всегда невероятно честного и справедливого. Иоахиму как-то удалось договориться с местной властью, и он сдавал в казну и музеи вещи, получая хорошие деньги по тем временам, а также весьма надежную защиту.
Сохранилось только воспоминание одного из артельщиков, да маленький след в одном из краеведческих музеев, – Рамирос перекинул мне пакет с фотографиями, – вот, полюбуйся. Это из Кингисеппа.
Я посмотрела, и чуть не ахнула: статуэтки и чаши из черного базальта, печатки и гири. Полюбовавшись моим ошарашенным видом, искатель сказал:
– Найденная тобой статуэтка только подтверждает существование Странных Путей. А архивные записи позволяют предположить, что при определенных обстоятельствах туда возможно отправляться даже группой.
– В записях не было сказано о каких-либо подробностях промысла этой артели?
– Рассказчик говорит, что во время работы был запрещен алкоголь и курение, нельзя было сквернословить и спорить. Дисциплина в артели была суровейшей, особенно если учесть, что тогда творилось в России.
– Этот монах наверняка был выдающейся личностью, раз держал в ежовых рукавицах пятерых мужиков.
– Ты права, авторитет монаха был непререкаемым. Да, еще одна подробность: в походе все шли строго по цепочке, след в след.
Я задумалась:
– Хм… вот это точно странно… я там бродила как хотела.
– Я думаю, каждый случай путешествий по Странным Путям уникален и обладает своим собственным набором законов, правил и ограничений.
– Возможно, очень даже возможно, – я вдруг почувствовала что-то неладное.
Прислушалась к интуиции и осторожно огляделась: через несколько столиков от нас за столом сидел мужчина и пил пиво. Он сидел отвернувшись, но я вдруг почувствовала исходящую от него опасность.
– Рам, ты, часом, не знаешь такого высокого мужчину лет сорока, с рыжей шевелюрой и крупным орлиным профилем, ходящего в коричневой замшевой куртке?
Искатель несколько удивился, но покладисто задумался. Потом тряхнул головой:
– Вроде есть такой в клубе искателей. А что?
– А ты не сталкивался с ним, когда занимался в архиве? Вообще, у тебя с ним какие отношения?
– Ну, в принципе никаких, разве что здоровая профессиональная конкуренция. А в клубе я его в курилке, точно, встретил. А что?
– Он сидит через четыре столика за твоей спиной, и я чувствую от него угрозу. Вот, возьми, чтоб не вертеться, – я достала из сумочки зеркальце.
Осторожно покрутив в руках пластиковый прямоугольник, Рамирос вздохнул:
– Поля еще не скоро, но вот-вот начнется горячая пора для нашего брата: начнут готовиться к сезону. Ну, знаешь, там, составлять команды, готовить инструмент…
– А также разведывать планы коллег? – мне стало многое понятно.
– В том числе, – засмеялся Рамирос, – официально это не приветствуется, но вовсю используется.
– А ты с этим рыжим когда-нибудь копал вместе?
– Никогда! Он вообще одиночка.
– Не любит делиться?
Рамирос пожал плечами.
– Я не удивлюсь, Рам, если он проверил, какую информацию ты запрашивал. Мне кажется, он и сейчас либо подслушивал, либо просто за тобой… присматривает.
– Здесь такой шум, что ничего расслышать он не сможет, – мужчина успокаивающе коснулся моей руки.
Я пожала плечами и улыбнулась:
– Но ты все-таки поберегись, ладно?
Мужчина широко улыбнулся:
– Обещаю.

…поздно вечером того же дня…

В кафе было накурено и очень шумно. Гремела музыка, а в соседнем зале на плазменной панели во всю стену шел футбол и кричали болельщики. Место было чисто мужским. За столиком в первом зале сидела кампания мужчин, пила пиво с раками и о чем-то серьезно беседовала. На столе среди тарелок, бокалов и пепельниц лежала карта, блокноты, карандаши, линейки и циркули. Не обращая внимания на царящее вокруг веселье, мужчины увлеченно работали: измеряли что-то по карте, записывали в блокноты, обсуждали и спорили. Один из них, рыжеволосый, то задумчиво перелистывал тетрадь, время от времени уточняя что-нибудь, или принимался за крупного рака. Было видно, что его гложет какая-то мысль. Наконец, дождавшись некоторого перерыва в общем занятии, когда компания занялась вплотную закуской и выпивкой, он сказал:
– Вчера в курилке столкнулся с щенком.
– Чем тебе опять Рамирос насолил? – тут же встрял самый старший из компании, статный седой мужчина с офицерской выправкой.
– Пацан сидел в архиве и читал записи. А вечером встречался в ТЦ с девкой.
– Ну и что? Подумаешь, с девушкой в кафе посидел?!
– Леня, не занимайся ерундой, – строго посмотрел на рыжего военный, – у нас дело общее, забыл?
– Щенок явно жилу нашел, – пробурчал рыжий, – я его таким веселым только перед сталинским сундуком видел!
Все сразу поняли о чем речь: сталинским сундуком называлась одна из крупнейших находок молодого поисковика – большой чемодан с золотом, серебром и драгоценностями, найденный Рамиросом в заброшенной охотничьей сторожке где-то под Выборгом. Парень тогда мгновенно вошел в элиту кладоискательского мира, заслужив как уважение перед своим мастерством, так и зависть менее удачливых коллег.
Некоторые из собеседников задумались, но старшина обвел всех суровым взглядом:
– Я, кажется, сказал оставить в покое Рамироса. Наша жила хороша. При удаче сможем год жить как короли. И чужой, – военный снова в упор посмотрел на рыжего, – нам не надо!
У рыжего заиграли желваки на скулах, но он смолчал.

– Как насчет экскурсии? – голос Рамироса был бодр и весел.
– Какой и когда? – прижав мобильный к уху, я бегала мышкой по монитору, заканчивая оформление очередного рисунка.
– В Кингисепп на выходные. Мы втроем: ты, я и Вадик. На машине будет удобно кататься по городу и везде успеем.
Я задумалась. Решив, что развеяться мне не помешает, я кивнула:
– Тогда заметано.

… тем же вечером…

Вечерний автобус до дома запаздывал, так что я по привычке ходила туда-сюда, чтоб не замерзнуть. И не замерзла.
Делая очередной шаг, я попала в полутемный холл. Но это был вовсе не дворец Хемуля! А главное, там было тепло.
Две лестницы плавными полукругами окаймляли помещение, внизу было несколько дверей, наверху вдоль стен шел балкон, откуда, видимо, можно было попасть на следующие этажи. Не теряя времени, я отправилась в ближайшую дверь. По стилю дом напоминал Викторианскую Англию, но опять-таки было неуловимое нечто, ставившее четкий сигнал: «это Иной Мир!»
Попала я в кухню. Подумав, что это очень кстати, мигом заглянула в стоящую на плите кастрюлю. Там оказалось пусто. Разочарованно скривив губы, я принялась заглядывать во все емкости в подряд. Всей моей добычей оказалось немного картошки, причем сырой.
Погрустнев, я оставила кухню и направилась к небольшой дверце сбоку, рассудив, что раз холодильников тогда не было, наверняка все припасы хранились в кладовых. Я не ошиблась, эта дверца вела на три ступени вниз, в коридорчик с выходящими по обе стороны дверями. Разумеется, все двери оказались запертыми – это же кладовки! Значит, ключи должны быть либо у дворецкого, либо у экономки. А прислуга всегда живет на чердаке…
Я подхватилась и побежала вверх по лестнице, отыскивая путь наверх. Поднявшись на второй этаж, я пробежала по коридору до конца, отыскала лестницу наверх, поднялась, попала в небольшой холл. Несколько дверей скрывали спальни и детскую, но последняя, самая темная и маленькая, открыла мне крутую и неудобную лестницу, по которой хозяева ходить явно не собирались. Я радостно принялась карабкаться. Мансарда была чуточку обшарпанной, но вполне приличной. Судя по лежавшим вещам, справа были спальни мужской части прислуги, слева – женской. Помещение за дверью посередине было явно небольшим, а значит, предназначалось для одного привилегированного слуги, которому позволено жить одному. Я ломанулась туда.
В комнате стояла кровать с простым, но пологом, стол, пара стульев, шкаф и комод с зеркалом. Перед зеркалом лежали туалетные принадлежности, а также огромная связка ключей с брелоком-печаткой. На бронзовом овале перстня был выгравирован герб под короной – перевязь и шлем.
Схватив искомую добычу, я скатилась вниз, к кладовым. За первой дверью возле самой кухни была буфетная – именно та комната, которая и была мне нужна! На полках и столе стояли кастрюли, блюда и подносы, заставленные всяческой едой. Оторвав румяную ножку жаркого, я обмакнула ее в пахнущую чесноком и пряностями соусницу. Потом нашла ложку и занялась салатом в вазочке. Закончила трапезу куском пирога.
Кинув в сумку пару яблок, я поднялась на второй этаж: меня интересовал кабинет хозяина и библиотека. Он обнаружился в конце коридора, в правой части дома, образующей шестиугольный выступ. Вдоль стен от пола до потолка выстроились книжные шкафы из мореного дуба, массивный стол был украшен резьбой и инкрустациями. Стул был оббит темным бархатом, а кресла возле окна – ратином цвета колодезного мха. Я принялась методично обследовать ящики стола и шкафы.
Когда пространство сменилось питерским зимним вечером, в сумке у меня лежали связка ключей, пачка писем и дневник хозяина дома в сафьяновом переплете. Настроение у меня было радужным, когда я буквально впорхнула в квартиру.
За ужином я сообщила, что в выходные еду на экскурсию в Кингисепп.
– С кем?! Зачем?! – родители были явно шокированы.
– С Вадиком и Рамиросом. Посетим музеи, развалины. Пофоткаемся и погуляем.
– А ты не боишься одна? – папа сразу начал искать возможные опасности.
– Не боюсь. Моя интуиция мне говорит, что я могу доверять им.
– Два мужика…
– Вадим вовсе не мужик, а парень, к тому же из семьи строгих правил. Игорь Иванович его в ежовых рукавицах воспитывал. А Рамиросу нужно доброе сотрудничество, а не 135 статья. Так что я не боюсь.
– Ну, раз ты хочешь… – родители явно не хотели отпускать меня в неизвестность, но спорить не стали.
– Оденься потеплее, в выходные обещают морозы. И поесть возьми.
– Обязательно!

После ужина я устроилась в любимой позе на кресле и открыла дневник. Подчерк хозяина дома был мелким, но удивительно четким и понятным. Кроме того, он явно просчитывал, как следует расставить пробелы между словами, чтобы левое поле рукописи было таким же ровным, как и правое.
На четвертой странице автор описал, как его отец начал постройку дома и даже накарябал маленькую схемку: в отличие от каллиграфии, рисунком лорд Броу не владел. Вглядевшись в каракулю, я подумала, что просто так я ничего никогда не нахожу и решила поэкспериментировать: достала из папки файлик с планом дома, найденным в пещере и приложила к странице дневника.
Как ни странно, но дом оказался другим. Изучение под лупой подтвердило это – в углу, полустертая, была печать с чайкой, кстати, печатка с изображением похожей птицы была среди шести найденных в пещере. Я быстренько написала записку с пояснением к плану, чтоб не забыть.

31 …бря

Темно-синяя «Тойота»-хэчбек неслась как вихрь, неся нашу новообразованную команду по нарвскому шоссе. Вадим оказался опытным водителем, довольно лихо обгоняя длинномерные фуры и легковушки.
– Не боишься «гиббонов»? – я сосала мятную конфету на заднем сидении, борясь с укачиванием.
– Это отцовская машина, – парень не отрывал взгляд от дороги, – специальные номера в блокнотике у каждого мента. Зеленая улица и все такое. И шины специальные, для скользкого покрытия.
– Понятно, – я устроилась поудобнее.
– Не бойся, Вад у нас настоящий гонщик! – Рамирос на штурманском месте просматривал записи в коммуникаторе.
Внезапно умное устройство запиликало. Бровь поисковика удивленно приподнялась, и он поднес телефон к уху:
– Полковник!.. Вот уж не ожидал услышать! – послушал и кивнул, – да, верно, было такое дело.
Потом нахмурился и кивнул:
– Хорошо. Я с друзьями на пикнике сейчас, за городом. Нет, в Кингисепп. Окей, понял. Пока.
Отключив устройство, он повернулся к нам:
– Звонил Полковник, Вад его видел, а ты пока нет, он взял рыжего Лёню в артель к себе. Походу, Лер, твои предчувствия оправдались: рыжий решил сесть нам на хвост.
– Зачем ему это надо?
– Проблема отцов и детей, – отозвался Вадим, лихо обгоняя очередной грузовик.
Я кивнула:
– Понимаю. Этот Леонид аж кюшать нэ может, как его обижает твоя удача в твоем возрасте.
Парни засмеялись моему грузинскому акценту-пародии.

Мы переходили из зала в зал вслед за экскурсоводом, внимательно слушая его рассказ. Наконец, Рамирос незаметно подтолкнул нас к очередной витрине: под стеклом на холстинной скатерти лежала небольшая статуэтка из полированного черного базальта. Угадывался остроконечный шлем, насечки на теле, видимо, обозначающие кольчугу, и короткое копье в правой руке. Лицо было отколото. Я с трудом заставила себя отвлечься и внимательно слушать гида. Тем более, женщина плавно перешла как раз к этой витрине:
– В тысяча девятьсот двадцать пятом году местный археолог-самоучка раскопал на берегах реки Луга небольшой клад изделий эпохи неолита. Подобных вещей более нигде не находили, так что данные артефакты уникальны. Все экспонаты…
Я вдруг ощутила на локте плавное пожатие руки Рамироса. Мужчина встал вплотную ко мне, его губы склонились к моему уху:
– Не оборачивайся, за нами хвост.
На секунду я испугалась:
– Рыжий?
– Его брат. Мне Полковник скинул ММС-ку с фотками.
– Что мы будем делать?
– Ничего. Мы здесь на экскурсии, отдыхаем, приобщаемся к культуре.
– Жаль. Я так хотела постоять возле той витрины… может быть, мне удалось бы считать информацию даже через стекло…
– Пока не стоит. Но посмотрим…
Когда экскурсия закончилась, мы незаметно смешались с толпой и вернулись к заветной витрине. Пока парни несли наблюдение за дверями, я опустилась на корточки перед стеклом, приблизила ладони и вошла в транс…

… темное бельмо раскопа. Вокруг копошатся мужчины – грязные, усталые. Не отвлекаясь на разговоры, они аккуратно и слаженно вытаскивают из разрыхленной земли предметы. Верховодит всеми молодой человек в коротком полушубке поверх довольно драной скуфьи. Его взгляд суров и колюч, губы поджаты. Скупыми, резкими фразами он руководит молчаливыми подчиненными, принимая находки и бережно заворачивая их в тряпье. Короб постепенно наполняется. Тогда монах запаковывает крышку, обвязывает короб наподобие тюка и достает следующую корзину…

Очнулась я от прикосновения теплых рук. Открыла глаза и увидела ошарашенное лицо Вадима и встревоженное – Рамироса. Поисковик стоял на коленях, обнимая меня за плечи:
– Ты хоть бы предупредила! – и тихо добавил, – я очень испугался…
– Что произошло? – я аккуратно поднялась на ноги.
– Ты упала на колени и почти протаранила стекло лбом! – Вадим тяжело дышал и явно дрожал, – а потом… у меня аж в глазах потемнело!
– Нам всем надо посидеть где-нибудь и успокоиться, – Рамирос переводил дух, – и лучше, чтобы подальше от лишних глаз и ушей.
– Тут неподалеку есть ресторан друга моей семьи, – сообщил Вадим, – Рафик нам обеспечит все, что требуется!
– Давай, веди, – Рамирос взял меня под руку и сурово, нарочито по-мужски, добавил, – это чтобы тебя не качало при ходьбе.
– Как скажешь, – меня позабавило невесть откуда взявшееся покровительственное поведение мужчины.
Мы прошли несколько домов и действительно, увидели вывеску: «Ресторан «Лугава». В холле к нам сразу выскочил армянчик в красной бабочке, радостно тараторя:
– Ай, радость-то какая! Вадик заглянул! Не забыл друзей, молодэц! Как папино здоровье? На днях с Каринкой вспоминали!..
– Отлично! Гоняет весь банк как вшивых по бане, – Вадим подошел поближе к ресторатору и тише добавил, – Рафик, тут такое дело, мы с друзьями приехали отдохнуть, по городу погулять, но девушке моего друга стало плохо… нам бы посидеть, чтоб народу поменьше, а?
– Без проблем, дорогой! – Рафик щелкнул пальцами и приказал подскочившему официанту, – Вахид, проводи моих друзей в кабинет и позаботься о них как следует!
– Понял, хозяин! – официант гостеприимно пошел вперед, показывая нам дорогу, – прошу, гости дорогие!
Учтиво усадив меня на мягкий диванчик, Рамирос сел рядом, явно приняв предложенную Вадиком роль. Вадик же деловито распорядился:
– Я за рулем, а они нет, так что…
– Понял, – официант умчался.
– Ты очень бледная, – сообщил Рамирос, заметив мой взгляд на себя в зеркало.
– Красивый дэвюшка, но совсем бледный, ай-ай! – в дверях Рафик самолично нес поднос с бокалами и бутылкой, – а тэбе, Вадик, «радость водителя»! И согреешься, и милыция лубимая не придерется!
Мы засмеялись, а подскочивший с подносом официант тем временем споро расставлял блюда и салатницы. Как будто угадав кольнувшую меня невольно мысль о стоимости крупных креветок, икры в тартинках и прочих деликатесов, Рамирос придвинулся и зашептал мне на ухо:
– Не удивляйся, Игорь Иванович Рафика из петли однажды вынул и всю его семью от расправы спас! Теперь он ему по гроб жизни благодарен! Так что кушай спокойно.
На душе у меня отлегло – я знала, что такое долг жизни у кавказцев.
Подождав, пока гостеприимный хозяин и официант выйдут, я поинтересовалась:
– Так что же произошло в музее такого? Понятно, что меня транс выпотрошил, но с вами-то что?
– Когда ты вошла в транс, вдруг резко похолодало, вокруг потемнело, а от тебя потянулись сгустки света, как щупальца, и оплели статуэтку. Мы как под сильным ледяным ветром оказались, чуть с ног нас не сбило! – Рамирос заботливо налил мне в бокал темного вина, – я многое повидал, даже синее пламя разок видел, но ТАКОГО!!!..
– Обо мне, зеленом студенте, и говорить нечего!.. – Вадим впился зубами в кусок мяса, – хорошо, что рядом был дверной косяк, иначе бы выкатился кубарем из зала! И такая жуть внутри поднималась! Хотелось заорать и дунуть со всех ног прочь!
Я рассказала друзьям о видении. Мужчины слушали, кивали, переспрашивали. Наконец, Рамирос поднял бокал:
– Давайте выпьем за нашу команду и успех нашего предприятия!
От души выпив, мы принялись за еду, а я вдруг озвучила только что пришедшую мне в голову мысль:
– Знаете, получается, в то время монах был совсем молодым, пожалуй, в возрасте Вада. Может, он сейчас еще жив?!.. У меня дедушка двадцать четвертого года, бодрячком еще бегает. А монах всю жизнь не пил, не курил, не рассиживался… Как бы это разузнать?
– Скорее всего, местный архив во время Великой Отечественной был потерян, но копии всегда посылались в Москву, – задумчиво ответил Вад.
– Туда наверняка нужно специальное разрешение.
– Я же археолог, – усмехнулся он.
– А что с рыжим?
– Это уже моя забота, – в голосе Рамироса явственно прозвучал металл. Я так близко сидела, что заметила заигравшие на несколько секунд желваки на его щеке.
– А мне что тогда делать? – я вдруг почувствовала себя слабой, так по-детски прозвучал мой голос.
– А ты просто набирайся сил и тренируйся, – засмеялся поисковик, – у тебя особая миссия!
Выйдя после сытнейшего обеда на улицу, мы огляделись, но соглядатая не обнаружили. Городище было занесено снегом, а парни пришли в игривейшее настроение, так что мы весело набарахтались в снегу, наигрались в снежки и накатались на раскатанном в горку склоне. Усталые, мокрые и довольные, загрузились в машину и поехали домой.

так это мемуары...

"кидая все и бросаясь перечитывать более внимательно"

Значится так... К сожалению, читал ради получения удовольствия))) Посему не придирался)))

Ну, седня не обещаю, а вот начиная с завтрявого полистаю с целью придраться))))))

Ну если Вы не будите против)